Борис Волынов два раза чуть не погиб
В 1969 году шел очередной полет в космос. Программа полетов все время усложнялась. Новый этап предполагал стыковку на орбите. Первым на Союз-4 стартовал Владимир Шаталов. Следом, на Союз-5 отправились Борис Волынов, Алексей Елисеев и Евгений Хрунов. Впервые в мире корабли слились в один объект. Алексей Елисеев и Евгений Хрунов, надев скафандры, через открытый космос перешли к Шаталову. Уже на другом корабле все трое благополучно возвратились на землю.
Очередь за Борисом Волыновым. Он должен был спускаться один. Космонавт проверил систему управления, отвечающую за спуск и готовность корабля к посадке. Включился двигатель торможения. Через 40 минут он должен быть на земле. Волынов знал буквально по секундам, что с ним должно происходить при спуске и внимательно отслеживал все происходящее.
В расчетное время включились тормозные двигатели. Корабль погасил скорость и устремился к земле. На несколько секунд наступила тишина. Двигатель, отработав свое замолкает. Волынов ждал взрыва пиропатронов, которые должны разделить корабль на три отсека, спускаемый аппарат, приборный и орбитальный. В первом космонавт вожвращался на землю, два других сгорят в атмосфере.
Произошел хлопок и корабль ощутимо тряхнуло. Неожиданно для себя, за толстым стеклом иллюминатора, Волынов увидел антенны, которые крепятся на солнечной батарее. Такого быть не должно, и он понял, что разделения не произошло. Это авария. Масса объекта в разы превышала допустимую, поэтому он не спускается, а уже падает. С этого момента до столкновения с землей остается не более сорока минут. Возможно, последние сорок минут в жизни космонавта. Повлиять на падение космонавт не мог. Все процессы были отданы на откуп автоматики, которая на этот раз не справлялась. Оставалась только надежда на чудо.
До столкновения с Землей оставалось 35 минут. Борис не верил, что ни чего уже нельзя сделать, и раз за разом повторял попытки переломить ситуацию. Не получая ответа с Земли, Волынов продолжал повторять в микрофон: «В левый иллюминатор вижу антенну..». При этом он избегал слово авария, так как тогда режим открытой связи категорически запрещал любые упоминания о неполадках.
До столкновения с Землей оставалось 30 минут. Волынов доложил на Землю: «Я «Байкал»! Объект вращается…», «Я «Байкал»! Растут перегрузки. Очень большие перегрузки. Приличные…». Корабль продолжал падать. Его крутило и трясло. У Волынова не осталось ни каких иллюзий относительно того, что с ним происходит. Сознание подсказывало – он обречен. Но крепкая нервная система не позволяла впадать в панику. Волынов знал, что сейчас его никто не слышит, так как плазма, бушующая вокруг корабля, блокировала радиоволны. Значит надо вести репортаж и записывать его на диктофон, чтобы специалисты могли разобраться, что происходило во время неуправляемого спуска. Его товарищам эта информация необходима, так как может сохранить будущим космонавтам жизнь.
Каждые 15 секунд Волынов диктовал показания приборов. Эмоций в голосе было не больше, чем на тренировке. До столкновения с землей оставалось всего 20 минут.
На высоте 90 км. прогремел взрыв. Это взорвались отработанные топливные баки. Взрывная волна отбросила отсеки друг от друга. Наконец-то спускаемый аппарат избавился от лишнего груза. Вой сирены давил на барабанные перепонки. Борис чувствовал тяжесть перегрузки, которая увеличивалась и увеличивалась. Волынов с нетерпением ждал раскрытия парашюта. После происшедшего не было гарантии, что автоматика сработает и парашют раскроется. Такое уже было два года назад в 1967, когда погиб Владимир Комаров. Тогда Волынов входил в комиссию по расследованию катастрофы.
Вокруг спускаемого аппарата бушевало пламя. Внутри спускаемого аппарата появился запах гари. У космонавта было подозрение на разгерметизацию. Как выяснилось позже, космонавта спасли всего несколько миллиметров несгоревшей резины. В какой-то момент Волынова обожгла мысль, во время стыковки корабли вели себя не так как было отработано на тренажере. Космонавты буквально нащупывали момент соединения двух аппаратов в невесомости. Все их движения были записаны в бортовом журнале и если он сгорит, то придется все осваивать заново. Записи необходимо было сохранить во чтобы то не стало. Поэтому Борис выдрал из журнала необходимые листочки, сложил их, замотал бинтом и поместил в середину журнала.
Спускаемый аппарат продолжал беспорядочно вращаться. Перегрузки становились все больше и больше. Трудно было не только пошевелить руками, но и просто перевести взгляд. Глаза застилала серая пелена. Но присутствия духа Волынов не терял. Язык поворачивался с трудом, но космонавт продолжал детально фиксировать все, что с ним происходило, до тех пор, пока не перехватило дыхание. Внутрь проникал дым от горящей изоляции.
От разделения объектов до ввода парашюта всего несколько минут, но Волынову казалось, что эти минуты длятся вечность. На высоте 10 км. парашют раскрывается. Мощный рывок возвращает Волынову надежду на благополучную посадку, но спускаемый аппарат продолжал вращаться и стал закручивать стропы парашюта. В любой момент петля, за которую крепился парашют, могла не выдержать и тогда столкновение с землей не избежать. Однако жгут строп начал раскручиваться в обратную сторону. Так вращаясь то вправо, то влево, спускаемый аппарат приблизился к земле.
Двигатели мягкой посадки сработали поздно, на расстоянии чуть больше метра от поверхности. Удар при посадке пришелся на плечи и затылок. Он оказался такой силы, что у космонавта переломились корни зубов верхней челюсти. Посыпалось стекло и в корабле стало не чем дышать. Волынов приземлился с неполностью раскрытым парашютом. В тот момент он сказал: «Приехали, ну и отлично… Да, могло быть все гораздо хуже…».
Борис отстегнулся от кресла и попытался открыть крышку люка. Кораблю был сильно разогрет. Жаропрочная сталь, защищающая люк от огня, превратилась в пену. Через несколько минут Волынов оказался на снегу. Вокруг снежная степь. Минус 38 градусов. Космонавт начал замерзать, и чтобы согреться он опять забрался в кабину., но корабль быстро остывал.
Неожиданно послышался звук работающих двигателей. Над ним пролетел самолет. Пилот заметил оранжевый купол парашютов. Такие были только у космонавтов. И уже через несколько минут над местом посадки кружил Ил 14. Десант отнесло в сторону и до Волынова они добирались пешком. Первое, что спросил Волынов: «Седая ли у него голова?». Спасатели сказали – нет.
Казалось, все тревоги уже позади. Из Внуково кортеж с космонавтами следовал прямо на торжественную встречу в Кремль. И вдруг произошло непредвиденное. Перед въездом в Кремль произошли несколько сухих хлопков. В первое мгновение никто не понял, что это выстрелы. Был убит водитель одной из машин. Позже выяснилось, что это было покушение на Брежнева.
Только через 10 дней, после нескончаемого количества встреч, Волынова положили на обследование. Случай из ряда вон выходящий. Все это время Бориса Волынова мучала постоянная боль в деснах. И только через две недели состоялась операция и запрет на полеты в космос.
Как проходила эвакуация с космической станции Салют-5
В августе 1976 года на сорок вторые сутки полета Бориса Волынова и Виталия Желобова на борту станции Салют-5 погас свет и заревела сирена. Станция стала заваливаться на бок. Командир экипажа Борис Волынов передал на землю короткое сообщение: «На борту авария». Больше он сказать не смог, связь прервалась, так как станция вышла из зоны радиовидимости.
Почти два часа космонавты выпрямляли ориентацию, чтобы солнечные батареи поймали солнце и восстановили энергоснабжение станции. Сеансы связи продолжались всего несколько минут и на земле даже не поняли какой стресс переживает экипаж. У бортинженера Виталия Желобова начались мучительные головные боли, он отказывался от еды и сна. Улучшение не наступало, и командир доложил на землю: «Виталию плохо». Из центра управления пришел приказ: «Экспедицию завершить немедленно».
Для Бориса Волынова это был второй полет в космос. Первый, семь лет назад, едва не закончился трагедией. Ждать следующего старта пришлось семь лет. Валынов стартовал в космос командиром орбитальной станции Салют-5. И опять как в первом полете судьба приготовила ему неприятный сюрприз – досрочное прекращение полета и авральное возвращение на землю.
Командир помог Желобову надеть скафандр и занять место в спускаемом аппарате. Он проверил герметичность люков и дал команду на расстыковку. Однако корабль не двинулся с места. Волынов сообщил на землю: «Нас что-то держит…». На земле разбирались целый виток. За тем подсказали как разомкнуть замки стыковочного узла станции.
Не везет Волынову с пасадкой. И на этот раз его корабль ударился о землю ребром. Два раза подпрыгнул и упал на бок. Волынов открыл люк, выбрался в степь, попытался встать на ноги и рухнул как подкошенный. Но эта посадка была не в пример легче первой. После обследования врачи не нашли ни у Волынова, ни у Желобова серьезных повреждений. Но в космос никто из них так больше и не летал.
В следующей статье я расскажу о том, как происходит эволюция звезд.
РЕКОМЕНДУЮ ЕЩЕ ПОЧИТАТЬ:
